«ТРЕУГОЛЬНИК СЕТЕВОГО ОБЩЕСТВА: НАУКА, ПРОИЗВОДСТВО, КОММЕРЦИЯ Москва 2012 ББК: 67 + 65.9(2)26 С 23 Треугольник сетевого общества: наука, производство, коммерция / Коллективная монография ...»

является также и частным правом, носит смешанный частно-публичный характер, так как «регулирует не только информационные отношения, вытекающие из деятельности государственных органов, средств массовой информации, общественных организаций, а также и частноправовые отношения различных субъектов информационной деятельности с гражданами, с предпринимательскими структурами» 1. При этом важно отметить, что взаимопроникновение частноправовых и публично-правовых начал в информационной сфере носит не искусственно сконструированный характер, а обусловлено органикой, природой самого информационного пространства. Игнорирование его комплексного характера, недооценка императивного начала в информационно-правовой сфере чреваты серьезными потерями. Об этом свидетельствует, например, российская практика применения ЭЦП. Электронный документооборот дал дополнительный инструментарий для совершения многих преступлений.

Умышленное нарушение криптографической защиты документов используется в целях хищения денежных средств из банков и платежных систем, как это было, например, с Интернет-магазином «Е-house», или для нарушения авторских прав владельцев информационных ресурсов, как в деле дилингового центра «Кентавр» в 2000 г. В том же году задержаны молодые люди, которые воровали реквизиты пользователей карточек для безналичных продаж. Хакеры открыли фиктивный сайт, при посещении которого пользователь получал «троянского коня», который считывал информацию с карточек.

В письме от 20.01.2000 г. Федеральная комиссия по ценным бумагам была вынуждена предупредить о десятке мошеннических схем при электронной торговле ценными бумагами через Интернет 2. Во многом возможность для подобного рода злоупотреблений была связана с тем, что законодатель первое время в большей степени заботился о регламентации гражданскоправовых аспектов применения ЭЦП в интересах развития электронного бизнеса. Практика же потребовала, помимо этого, решения и многих других задач. Во-первых, это особый правовой режим ЭЦП в сфере публичного права и государственного управления, где доминируют императивные начала. Во-вторых, потребовались создание и регламентация деятельности государственной инфраструктуры сертификации ключей в виде удостоверяющих центров.

Дело в том, что электронный бизнес стал переходить в новое качество. Если на первом этапе для регламентации режима ЭЦП заключались предварительные соглашения между контрагентами о регламенте документооборота и процедурах разрешения конфликтов, происходил физический обмен ключами, сертификатами, то сейчас требуется осуществление юридически значимого электронного документооборота без какого-либо предварительного контакта между абонентами. В этом случае на плечи государства ложится значительная Рассолов М.М. Информационное право. М., 1999. С. 10.

Соловьев И.Н. Криминогенные аспекты глобальной сети Интернет // Налоговый вестник. 2001. № работа по созданию и регламентации национальной и международной инфраструктуры открытых ключей 1.

В целом принцип сочетания частного и публичного начала при регулировании информационной деятельности нашел свое закрепление в Окинавской хартии глобального информационного общества: «Частный сектор играет жизненно важную роль в разработке информационных и коммуникационных сетей в информационном обществе. Однако задача создания предсказуемой, транспарентной и недискриминационной политики и нормативной базы, необходимой для информационного общества, лежит на правительствах. Необходимо позаботиться о том, чтобы правила и процедуры, имеющие отношение к информационным и коммуникационным технологиям, соответствовали коренным изменениям в экономических сделках с учетом принципов эффективного партнерства между государственным и частным сектором, а также с учетом транспарентности и технологической нейтральности» 2.

Еще в большей мере это касается переплетения международноправового и внутригосударственного начал в структуре информационноправовой деятельности. Как отмечается исследователями, правоотношения, возникающие в рамках «киберпространства», необходимо регулировать не только и не столько на государственном, сколько на надгосударственном, наднациональном уровне. Российскими учеными уже было доказано, что для отношений в области информации и коммуникации первостепенное значение имеют общепризнанные принципы и нормы международного и внутригосударственного права 3.

В связи с тем, что нам представлялось ранее возможным в рамках структур правовой деятельности выделять парные ее виды (публичноправовую и частноправовую, материально-правовую и процессуальноправовую, регламентированную соответственно внутригосударственным и международным правом), полагаем, что в условиях информационного общества неизбежно обособятся еще две взаимодействующие подсистемы правовой деятельности. Таковыми будут выступать информационноправовая деятельность (во всех ее существующих на сегодняшний день модификациях и тех, появление которых даже трудно предположить) и иная правовая деятельность, обслуживаемая первой4. В рамках системы См. об этом: Щепанский С.Б., Телегин П. Минюст в сфере правового регулирования ЭЦП // Минюст России: история и современность: Сборник. М., 2003. С. 30; Букалерова Л.А., Шагиева Р.В. О необходимости усиления правовой охраны оборота электронной подписи: современные проблемы теории и практики // Ученые труды Российской академии адвокатуры и нотариата. 2011. № 1 (21).

Окинавская хартия глобального информационного общества // Дипломат. вестник. 2000. № 8.

См.: Кудряшов С. М. Действие общих принципов международного права в информационной сфере // Право и политика. 2001. № 6; Сатолина М.Н. Информационное общество: к вопросу об отдельных аспектах изменения теоретико-правовых подходов к правовому регулированию общественных отношений // Гос-во и право. 2006. № 4. С.83.

Из этого предположения вытекает то, что формирующееся информационное право претендует на более высокий статус, чем отрасль права. Справедливости ради надо заметить, что идею относительно «особого» положения информационного права в системе права уже давно высказывают специалисты в этой области (см.: Бачило И.Л. Информационное право: основы практической информатики: Учеб.

пособие. М., 2001. С. 23–24; Право и информатизация общества. М., 2002. С. 40, 176–177; Голоскоков Л.В. Правовые доктрины: от древнего мира до информационной эпохи. М., 2003. С. 172 и др.).

российского права создается (весьма трудно и неравномерно, как и соответствующая информационная среда) еще одна пара ее подсистем – информационно-правовая и вся прежняя система права, со всеми ее традиционными отраслями, объединенными в имеющиеся парные подсистемы. В юридической литературе уже высказывались подобные идеи. Специалисты, связанные с компьютерным правом, приходят к выводу, что в результате гуманитарной революции от дистрибутивности, статичности, бытийности человечество ушло в коммутативность, динамичность, контактность. Это в полной мере относится и к праву – на новом витке нужно заново выстраивать коммутативное, сетевое право, в отличие от права дистрибутивного, которое не соответствует С учетом имеющихся в юридической литературе высказываний можно предложить следующие условные наименования этим подразделениям системы права: право реального пространства и право виртуального пространства.

Продолжая исследование информационно-правовой деятельности с позиций выделения основных магистральных направлений в структуре правовой деятельности, и здесь можно усмотреть ее всепроникаемость и глобальность. Полагаем, что информационно-правовая деятельность может иметь место как составная часть в любой из различаемых при этом разновидностей правовой деятельности. Именно с таких широких позиций в юридической литературе относятся к вопросам информатизации всей правовой системы, охватывая не только нормотворческий процесс, но и процессы правоприменения, правоисполнения, формирования и оценки уровня правосознания и правоповедения2. В частности, в системе прикладных юридических наук в последнее время успешно развивается правовая информатика, в рамках которой разрабатываются научные проблемы информатизации правотворческой, правоприменительной и правоохранительной деятельности, правовые аспекты информационной безопасности, электронного документооборота, роль сети Интернет в юридической деятельности3.

Означает ли это, что информационно-правовая деятельность, играя в целом «обслуживающую роль», не должна рассматриваться в качестве самостоятельного направления правовой деятельности и лишь в совокупности с другими собственно-правовыми видами способна быть юстициабельной и порождать юридически значимые последствия?

В аспекте различения в структуре информационно-правовой деятельности правовых, организационных и идеолого-психологических способов можно указать на явное преобладание организационных и идеолого-психологических. В целом можно даже заметить ее некий дополнительный, вспомогательно-посреднический характер. Оценка См.: Информационное право: Учебник / Под ред. акад. РАН Б.Н. Топорнина. СПб., 2001. С. 153.

См.: Бачило И.Л. Глобальная информатизация и право // Факт: Информационно-аналитический журнал. 2000. № 5. Режим доступа: http://www.fact.ru/www/arhiv5s81.htm. Загл. с экрана.

См., напр.: Чубукова С.Г., Элькинд В.Д. Основы правовой информатики. М., 2004.

важности и значимости информационно-правовой деятельности в отрыве от той прикладной роли, которую она обеспечивает в рамках правовой системы совместно с другими направлениями правовой деятельности, лишает ее содержательной ценности. На это прямо или опосредованно указывают многие специалисты в области информационного права.

Например, рассматривая возможности Интернета в правовой сфере, А.В.

Морозов обосновывает идею о том, что Интернет позволяет решать проблемы транснациональной передачи данных и сокращает до минимума время, требуемое для представления правовой и иной информации.

Внедрение Интернет-технологий в правовую систему позволит обеспечить доступ к информационным ресурсам максимальному количеству заинтересованных пользователей (субъектов права), независимо от того, является ли пользователь органом государства, коммерческой организацией или физическим лицом. Это положение важно в контексте реализации прав и свобод человека и гражданина, сформулированных в Декларации прав и свобод человека и гражданина 1.

Только с учетом соотнесенности включаемых в содержание информационно-правовой деятельности организационных и воспитательных мер с правовыми действиями всех субъектов, взаимодействующих в рамках правовой системы, можно правильно оценить некоторые спорные проблемы современной юридической теории и практики. Так, отвечая на вопрос, является ли Интернет субъектом права нового типа или нет, Д.С. Пушкин пояснил, что вступающие в правоотношения в среде Интернета субъекты самостоятельно осуществляют свои права и несут обязанности и нет необходимости объединять их в такой «множественный субъект».

Среда Интернета как суперкомпьютерная сеть, как он пишет в своей работе, не создает новых объектов и товаров, а лишь предоставляет возможность для их создания, размещения и доступа к ним пользователей сети 2.

Очень важный вопрос поднимает в своем исследовании Т.А.

Полякова, которая пишет о том, что информация играет не только положительную социальную роль, но и является опасным средством воздействия на личность. В связи с этим возникает проблема информационно-психологического воздействия на здоровье, сознание и поведение человека, которая требует своего правового решения. Думается, что с рассматриваемыми особенностями информационно-правовой деятельности связано использование при обеспечении информационной безопасности значительного объема методов поощрительного и рекомендательного характера 3.

См.: Морозов А.В. Система правовой информатизации Минюста России. М., 1999. С. 348–364.

См.: Пушкин Д.С. Интернет и противоправные деяния (теоретический аспект): Автореф. дис. … канд. юрид. наук. М., 2003. С. 10.

См.: Полякова Т.А. Теоретико-правовой анализ законодательства в области обеспечения информационной безопасности РФ. М., 2002. С. 4.

Становится очевидным, что информационно-правовая деятельность может рассматриваться как самостоятельный вид правовой деятельности только в своей сопоставленности с остальной, традиционной правовой деятельностью, осуществляемой в современном российском обществе. В связи с расширением ее диапазона появились новые профессии и усложнились требования к специалистам, работающим в данной области.

Программисты, системщики разных профилей, провайдеры (посредники) с различной специализацией в системах и сетях: операторы, эксперты, аналитики. Одновременно формируются экспертные и аналитические информационные службы, ориентированные на подготовку проектов решений, стратегий и прогнозов. Появились специализированные информационные фирмы, компании, центры, советы и иные образования в государственном и частном секторах деловых и экономических, политических, культурно-просветительских структур. Как видим, в ее состав должна включаться не только специальная и специализированная (по терминологии И.Л. Бачило), но и информационная деятельность общего характера. Что же касается ее общей направленности на обслуживание потребностей остальной правовой деятельности, то вряд ли это может послужить основанием для отрицания ее самостоятельности.

Как известно, процессуально-правовая деятельность направлена на обслуживание материально-правовой, что не является препятствием для ее выделения в качестве самостоятельной разновидности. К тому же, настаивая на широком (с точки зрения охвата как организационных, воспитательных, так и собственно порождающих правовые последствия волеизъявлений) понимании правовой деятельности в целом, мы оказываемся в состоянии охватить понятием «информационно-правовая деятельность» все ее многообразные проявления и модификации в формирующемся информационном обществе России.

В целях четкого правового закрепления отношений, возникающих при создании единого информационно-правового пространства, в юридической литературе предлагалось даже разработать закон «Об информационноправовой деятельности». Его цель – правовое закрепление организационной структуры единого информационного пространства России с помощью автоматизированной системы информации о нормативных правовых актах и установление гарантий полной, достоверной и своевременной правовой информированности государства, общества, граждан, коммерческих структур в результате функционирования этой системы1.

Поддерживая данное предложение в целом, хотелось бы заметить, что одной из причин, препятствующих появлению данного закона, является непроработанность теоретических основ информационно-правовой деятельности, способных послужить методологической основой данных законодательных усилий. Поэтому мы согласны с А.И. Демидовым:

«Догматизированная теория просто не может эффективно См.: Просвирнин Ю.Г. Информационное законодательство: современное состояние и пути совершенствования. Воронеж, 2000. С. 64.

взаимодействовать с практикой, не в состоянии освоить новые правовые реалии, в частности, проблемы интеллектуальной собственности, включение информационных сетей в обслуживание юридических отношений. Во все большее противоречие с ее принципами приходит актуальный смысл лежащих в основе современной правовой системы понятий: свобода, справедливость, равенство, рынок, власть, управление»1.

И если философы, социологи, политологи еще только заняты поиском ответов на вопросы, как могут и должны ли сочетаться признаки виртуальности и реальности современной жизни, как информационное общество трансформирует отношения, складывавшиеся веками и основанные на постулатах государственности, суверенитета, национальной и этнической культуры, собственности и т.д., то юридическая наука уже сегодня обязана на основе современных теоретических представлений предложить работающие правовые механизмы. Поэтому нам представляется целесообразным не принятие упомянутого закона об информационной деятельности, а более глобальный подход, при котором требуется сформировать научные основы для разработки и принятия Информационного кодекса Российской Федерации, в котором в систематизированном виде должны быть представлены все правовые предписания, необходимые в современных условиях для упорядочения взаимоотношений в информационной сфере.

Демидов А.И. О методологической ситуации в правоведении // Правоведение. 2001. № 4. С. 18.

Голоскоков Л.В., д.ю.н, профессор, заведующий кафедрой «Государственное и муниципальное право», Государственный университет Министерства финансов Российской Федерации, г. Москва.

Электронный адрес: L.V.Goloskokov@mail.ru Абакумова Т.И., заместитель начальника отдела кадров, ООО «Коксохимэлектромонтаж», аспирантка Международного юридического института. г. Москва.

Электронный адрес: tatajna@list.ru Андросик Ю.Н., аспирант кафедры экономической теории и маркетинга, «Белорусский государственный технологический университет», Республика Беларусь, г. Минск.

Электронный адрес: cosadesl@gmail.com Батяева А.Р., кандидат юридических наук, доцент Российский университет дружбы народов Кумуков М.Ш., студент 2-го курса магистратуры юридического факультета РУДН Прошунин М.М., кандидат юридических наук, доцент. Российский университет дружбы народов, г. Москва Электронный адрес: rudnfinad@yandex.ru Довбня В.Б., аспирант кафедры «Государственное и муниципальное право» Государственного университета Министерства Финансов РФ, г. Москва.

Электронный адрес: sir-virus@mail.ru Дрошнев В.В., д.э.н., доц., ведущий научный сотрудник, Дрошнева М.Д. научный сотрудник Филиала ГУ «Институт экономики УрО РАН», г. Оренбург.

Электронный адрес: drosh@bk.ru Ермакова В.В, к.э.н., главный государственный таможенный инспектор Главного управления информационных технологий Федеральной таможенной службы (ФТС Российской Федерации), г. Москва, Россия.

Электронный адрес: val_er@land.ru Карпова Е.В., ассистент кафедры «Государственные и муниципальные финансы» ГОУ ВПО «Уральский государственный экономический университет», г. Екатеринбург.

Электронный адрес: e.v.karpova@yandex.ru Ким М.А., аспирантка кафедры «Теоретической и социальной философии» Саратовского государственного университета им.

Н.Г. Чернышевского. г. Саратов Электронный адрес: kimma888@yandex.ru Кривенкова И.В., ассистент кафедры «Маркетинг и менеджмент», ГУ ВПО «Белорусско-Российский университет», Республика Беларусь.

Матвеев А.В., к.ю.н, доцент кафедры гражданского права и процесса Тульского государственного университета.

Рассолов И.М., д.ю.н., профессор, заведующий кафедрой «Административное и информационное право», Государственный университет Министерства финансов Российской Федерации, г. Москва.

Электронный адрес: ilyarassolov@mail.ru Романенко О.А., к.э.н., доцент кафедры финансов Саратовского государственного социально-экономического университета. г. Саратов Станович Ю.М., студент 5 курса, специальность «Правоведение»

Киевского университета права Национальной Академии Наук Украины.

Электронный адрес: law.stanovych@gmail.com Суровикина Н.А., к.ю.н., доцент кафедры «Государственное и муниципальное право», Государственный университет Министерства финансов Российской Федерации, г. Москва.

Электронный адрес: surovikina_pravo@mail.ru Третьякова Е.В., к.э.н., доцент, Уральский Государственный Экономический Университет, г. Екатеринбург.

Электронный адрес: treyakova-ev@yandex.ru Хорошильцев А.И., к.ю.н., доцент кафедры государственного права юридического факультета НОУ ВПО «РОСИ» (Региональный открытый социальный институт), г. Курск.

Электронный адрес: rosi@kursknet.ru Чхутиашвили Л.В., к.э.н. «Московская государственная юридическая академия имени О.Е. Кутафина», г. Москва.

Электронный адрес: lela@email.ru Шагиева Р.В., д.ю.н., профессор, заведующая кафедрой «Гражданское право и процесс», Государственный университет Министерства финансов Российской Федерации, г. Москва.

Электронный адрес: shagsas@mail.ru

ТРЕУГОЛЬНИК

СЕТЕВОГО ОБЩЕСТВА:

НАУКА, ПРОИЗВОДСТВО, КОММЕРЦИЯ

101990, г. Москва, Златоустинский Малый переулок, д. 7, стр.